Житие священномученика Иакова Гусева

Яков Иванович Гусев родился 19 октября 1887 года в селе Дивееве Ардатовского уезда Нижегородское! губернии в семье священника Серафимо-Дивеевского монастыря протоиерея Иоанна Феофановича Гусева.
Жизнь семьи Гусевых была давно и прочно связана с Серафимо- Дивеевским монастырем. Гусевы приходились родственниками первому священнику обители протоиерею Василию Садовскому, которому преподобный Серафим Саровский препоручил «дивеевских сирот».
Отец Иоанн начал служить в 1872 году при игумении Марии (Ушаковой). Последние годы его служения пришлись па период игуменства Александры (Траковской). Сестры его любили. В семье Гусевых сохранилась икона преподобного Серафима, подаренная батюшке, с надписью: «Его Высокопреподобию Достоуважаемому протоиерею Иоанну Феофановичу Гусеву в день 35-летия служения в сане иерея в Серафимо-Дивеевской обители от благодарных И гумен и и Александры с сестрами. 1872-1907 гг. 5 ноября».
Внешность отца Иоанна Феофановича была яркой: крепкое сложение, правильные черты лица, высокий лоб, светлые вьющиеся волосы все в нем напоминало старинных русских богатырей. И силой он обладал недюжинной: даже в старости мог при-поднять нагруженный сеном воз.
Отец Иоанн был глубоко предан самодержавию. Говорил, что не может представить России без царя. Скончался он в 1915 году, за два года до Октябрьского переворота. Домашние говорили: «Слава Богу, если бы дожил, его бы тогда же и расстреляли как монархиста».
Матушка отца Иоанна Лидия Петровна, дочь дивеевского священника Петра Леонтиевича Софийского, пережила своего супруга па пятнадцать лет. Она скончалась в Елизарьеве, в гостеприимном доме сына — протоиерея Иакова. Там же ее и похоронили.
Яков Иванович был одним из семи детей четы Гусевых. Двое из них, Николай и Елена, рано умерли. Дочери Раиса и Надежда стали матушками: Раиса была замужем за священником села Журелейки, а затем Ичалова Ардатовского уезда отцом Феодором Пальмовым, а Надежда — за священником Серафимо-Дивеевского монастыря Иоанном Алексеевичем Полидорским. После закрытия обители семья Полидорских уехала в Сормово. Но служить гам отцу Иоанну пришлось недолго — около года. 20 декабря 1928 года он был арестован и заключен в Нижегородский изолятор особого назначения. Его осудили на три года лишения свободы н направили в Беломорско-Балтийский лагерь. Из официального сообщения следует, что 4 апреля 1930 года батюшка умер от сыпного тифа в Ловозерской больнице, не прожив в заключении и года. Там же, в селе Ловозера Медвежьегорского района, он и был похоронен.
Старший из сыновей Гусевых Федор стал бухгалтером государственного байка во Владивостоке. Жена его, сибирячка Ангелина Васильевна, происходила из рода Мамонтовых. Детей супруги не имели. Родные вспоминали, что Федор Иванович очень много работал и не был в отпуске пятнадцать лет.
.. .
В 1937 году ему предложили съездить на курорт в Кисловодск. По дороге Федор Иванович заехал в Кулебаки повидать младшего брата, отца Михаила. Но встретиться им не пришлось: за день-два до его приезда отца Михаила арестовали. По возвращении из отпуска Федор Иванович тоже был арестован. Больше родные о нем ничего не слышали.

Младшие сыновья Гусевых Яков и Михаил, особенно любившие друг друга, избрали поприще духовное —стали священниками. Михаил был самым младшим в семье, но именно ему выпало служить в Серафимо-Дивеевском монастыре после того, как отец Иоанн Феофанович тяжело заболел и вышел за штат. Отец Михаил прослужил в обители с 1913 по 1927 годы, то есть до ее закрытия. Изгнание, лишения, заключение — все эти скорби претерпел батюшка вместе с сестрами разоренного монастыря. Последним местом его служения стал город Кулебаки, где он исполнял обязанности благочинного. 31 августа 1937 года он был расстрелян в Горьковском НКВД. В 2001 году имя дивеевского священника священномученика Михаила (Гусева) было включено в Собор новомучеников и исповедников Российских.
Такова была судьба членов семьи, в которой родился Яков Иванович Гусев.
На третий день по рождении младенца приходской священник Иоанн Смирнов совершил над ним таинство Крещения в дивеевской церкви в честь Казанской иконы Божией Матери. Восприемниками новорожденного стали надворный советник Петр Вельямннович де Бомон и казначея Серафимо- Дивеевского монастыря монахиня Елена (Анненкова). Младенца нарекли Иаковом, в честь брата Господня по плоти — святого апостола Иакова.
Начальное обучение дети Гусевых проходили под руководством своего отца, который, как записано в клировой ведомости за 1908 год. «проходил должность законоучителя и учителя по всем предметам в монастырской церковно-приходской школе».

По окончании школы братья Яков и Михаил поступили в Нижегородскую семинарию.

Нижегородская Духовная семинария — одна из первых, появившихся на Руси. В 1721 году Ду-

здесь же, на камнях, разводила огонь и ставила на них медный таз. Иногда по вечерам у пруда варили картошку Дом отца Иакова стоял в красивом, живописном месте.
В доме хранилась дивеевская святыня — кусок камня-гранита, на котором молился преподобный Серафим, с живописным изображением святого, молящегося на камне. Позже камень и иконы были похищены из дома дочери отца Иакова.
В селе семью священника сразу же полюбили: супружеская чета и их чада отличались особенной добротой и скромностью, необыкновенным радушием и гостеприимством. Отец Иаков был общителен и доступен для своих прихожан. К нему обращались за советом во всех духовных и житейских нуждах.
Службу отец Иаков вел благоговейно, молитвенно, на исповедях был внимателен. Любили елизарьевцы и батюшкины проповеди. Они были немногословны, по доходили до сердца каждого, стоящего в храме. Батюшка говорил тихим голосом, простыми словами объяснял заповеди Божии, призывал соблюдать их; заблудших и нерадивых увещевал не лениться в трудах для своих семей и за все благодарить Господа.

Метрические книги Елизарьевского храма того времени имели отличительную черту: в графе «имена родившихся» батюшка записывал не только имя, но и то, в честь какого святого наречен младенец, и указывал дату празднования памяти этого святого Церковью.
В Елизарьеве была земская школа. В 1915 году в ней обучалось шестьдесят восемь мальчиков и восемнадцать девочек. Отец Иаков преподавал детям Закон Божий.
Елена Николаевна была подлинной матушкой, достойной и примерной во всех отношениях, любившей и почитавшей своего батюшку, верной помощницей в нелегких трудах сельского священника. Приходя с детьми, Иоанном и Верой, в храм, она всегда вставала на одно и то же место около клироса. Всю службу и матушка, и чада выстаивали неподвижно, не произнося ни слова, а по окончании скромно покидали церковь.
Матушка Елена была очень проста в обращении, и прихожане любили приглашать ее на свои семейные торжества, Елена Николаевна не отказывала. Рассказывают, что матушка приходила свадьбу в деревенском сарафане и кокошнике. Вообще в семье все одевались скромно, соответвенно званию. В селе жил благочестивый человек, портной Федор Федорович Сугробов, который часто ходил на заработки и был человеком многознающим. Федор Федорович любил приходить отцу Иакову беседовать «о Божественном», он шил батюшке облачение.
Но вот наступило время испытаний. Как писали в одной из епархиальных газет в 1917 году, «со сцены сошло все, чем когда-то гордилась Святая Русь: почтительное уважение к сану, и сыновняя покорность, и братское снисхождение, всепрощение, любовь и многое-многое другое доброе, хорошее, чистое, святое. Все это сменило право сильного, сознание: “Теперь мы — хозяева”».
Советская власть была установлена в Елизарьеве в феврале 1918 года, а весной 1919 года провели передел земли. Земля делилась по едокам и только тех, кто ее обрабатывал. Тогда же батюшка, как служитель религиозного культа, был лишен избирательных прав.
Но закону того времени лишению избирательных прав подлежали монахи, послушники, священники, даконы, псаломщики независимо от того, получали ли они за исполнение этих обязанностей вознаграждение или нет. Лишение избирательных прав влекло за собой целый ряд узаконенных и еще больше незаконных притеснений не только по отношению лишенцам, но и ко всем членам их семей: их могли выселить из квартиры, выслать из города, лишить продовольственных карточек, медицинской помощи, исключить детей из школ. Детей лишенцев не принимали в школы второй ступени, училища и высшие учебные заведения, в учреждения на службу и пр. Часто дети лишенцев, достигшие совершеннолетия.,тоже лишались избирательных прав — просто по наследству». Электричества служителям культа не проводили. Старший священник из Знаменского собора села Ардатова Михаил Подтягин говорил на следствии в 1931 году, что лишенцы, которых Ардатове было значительное число, часто оставались без керосина, то есть без освещения, так как керосин давали только из кооператива в ограниченном количестве и по книжкам, которых не имели лишеннцы. Недоступны были и текстильные изделия, обувь и многое другое.
В 1927 году при ликвидации Серафимо- Дивеевской обители был арестован младший брат отца Иакова протоиерей Михаил Иванович Гусев. Через две недели его освободили, и он сразу уехал к владыке просить приход, а семья отца Михаила перебралась в Елизарьево в дом к отцу Иакову. И в добрые времена отец Михаил с матушкой и детьми часто навещал гостеприимного брата, а в тот год, как вспоминает дочь отца Михаила, дом отца Иакова был буквально полон нуждающимися в приюте родственниками. Отец Иаков и его супруга были всем как родные. «В моей жизни общение с Елизарьевым осталось как светлое, приветливое, солнечное и любимое воспоминание, радостное от того, что на земле жили такие сердечные и добрые люди», — вспоминала племянница отца Иакова Мария Михайловна Гусева.
Дивеевская монахиня Серафима (Булгакова) писала, что их, гонимых монастырских сестер, братья- священники устроили жить в Елизарьеве. «М.П. послала нас с каким-то поручением к батюшке в Круглые Паны за 10 верст от Дивеева. Когда мы проходили через Елизарьево, навстречу нам вышел наш монастырский священник отец Михаил со своим братом отцом Иаковом, к которому он переехал. Они стали нас уговаривать переехать в Елизарьево. Они оба родились около монастыря, любили монашенок как родных, и им хотелось, чтобы побольше нас было в Елизарьеве. Возвращаемся из Круглых Панов, а они опять нас встречают. Уже нашли нам квартиру. В избушке на Вертьянове зимовать было невозможно, и мы согласились.
Службы в Елизарьеве были только по воскресеньям и по праздникам, да накануне сорокоусты, но, чтобы утешить нас, отец Иаков служил гораздо чаще. Мы пели и читали на клиросе в будни. Диаконом и псаломщиком там был отец Александр Соколов. тоже сын монастырского священника. Все трое учились в училище в монастырском приюте и люби-ли монастырь как свою родину, вместе с нами пере-живали лишение монастыря и всячески нас поддерживали и духовно, и даже материально. <…> Отец Иаков, бывало, едет на базар и чего-нибудь нам завезет: картошки, молока, а если сами придем, всего нам надают с матушкой: и хлеба, и молока, и меду, и ягод — сколько только сможем донести. Жить стало полегче».
По благословению братьев Гусевых из села Пузо перевезли дивеевскую блаженную Марию Ивановну, которая приехала на возу под красным ватным одеялом. «11аш монастырский священник отец Михаил,— писала монахиня Серафима, — хорошо знал Марию Ивановну и всегда ей верил, а отец Иаков не верил. Пока была жива [блаженная] Прасковья Ивановна. Мария Ивановна к ней ходила, но жить в монастыре не оставалась. Ночевала она под Осиновским мостом, ходила оборванная, грязная и очень ругалась». Отец Михаил и отец Иаков, будучи маленькими, видели ее такой и бегали за ней с другими мальчиками.
Вскоре после поселения Марии Ивановны в Елизарьеве приехал брат жены отца Михаила. Он окончил духовную семинарию, потом был на фронте и теперь хотел жениться и принять священство. Отец Михаил предложил пойти спросить совета блаженной Марии Ивановны. Собрались все и отправились. Только сели, Б.И. стал спрашивать совета Марии Ивановны. Не успел сказать, как она начала: «Ты хочешь принять священство? А там-то ты делал то-то. там-то — то-то», — и так далее, и так далее, открыла всю его жизнь. Б.И. сидел сам не свой. Все было совершенно точно, оправдываться было бесполезно. О принятии священства не могло быть и речи.
После этого и отец Иаков поверил Марии Ивановне, постоянно до ее смерти ходил к ней и очень уважал и даже приходил хоронить ее, когда она умерла в селе Череватове в 1931 году».
Отец Иаков постоянно терпел притеснения со стороны властей: его обвиняли то в противодействии установке радио в селе, то в антисоветской агитации «среди отсталой части населения», то в организации развала колхоза. В 1930 году отец Иаков был арестован и заключен под стражу в Горьковскую тюрьму. Дом был изъят. В 1931 году отца Иакова снова арестовали и «раскулачили».
В 1935 году последовал новый арест. Когда стало известно, что сельсовет решил закрыть елизарьевский храм и использовать его как зернохранилище, старушки уговорились после воскресной службы 7 марта 1935 года идти по домам односельчан и собирать подписи против закрытия церкви. В числе их была и мать секретаря сельсовета. «После обеденной службы мы как вышли с церкви, все разошлись каждый по своим домам, дома пообедали, отдохнули и начали ходить по селу, каждый по своему порядку… Мы собрали подписку: кто за церковь и кто против церкви. Кто за церковь — писали в списках, кто против — не писали».
Батюшку обвинили в подстрекательстве. На допросах все как одна старушки единодушно утверждали: «Никто нас не посылал, мы сами».
Во время предварительного заключения отца Иакова в камере находились вместе политические и уголовники. Последние учиняли драки, бесчинства, побои, немыслимые издевательства, сквернословили, играли в карты, проигрывая жизнь заключенных. «Проигранных» убивали во время выходов в баню или при других удобных случаях. Отца Иакова не трогали: вероятно, простота и достоинство служителя Божия произвели впечатление на преступников.
В 1935 году батюшка осужден не был. но два года спустя показания свидетелей и протоколы его допросов добавили к уголовному делу 1937 года. Отца Иакова арестовали 20 ноября прямо в храме и, не позволив даже зайти домой, увезли в арзамасскую тюрьму. В этот же день в Горьком был расстрелян его младший брат протоиерей Михаил.

Из допроса свидетеля обвинения:

— Что вам известно об антисоветской деятельности Гусева Я.И.?
— Мне известно, что Гусев Я.И., являясь служителем религиозного культа, под видом отправления религиозных обрядов проводит анти-советскую деятельность.
— Что конкретно проводит Гусев Я. И.?
— Гусев Я.И. собирает в церкви женщин, где прорабатывает сталинскую конституцию в извращенном контрреволюционном духе. В 1935 году Гусев Я.И. собирал женщин в церкви, где проводил антисоветскую агитацию, чтобы последние не ходили па колхозные работы, а единоличникам не велел вступать в колхоз.
— Еще что вам известно об антисоветской деятельности Гусева Я.И.?
— Весной 1937 года во время подписки на займ обороны страны Гусев Я.И. проводил активную агитацию против выпущенного займа, в результате подписка на займ по нашему Елизарьевскому сельсовету проходила с большим затруднением.
— Что еще вы знаете об антисоветской деятельности Гусева Я.И.?
— В 1930 году Гусев Яков Иванович научал хулиганов. чтобы последние избили активистов нашего села, что и было сделано. Двоих из актива села избили.
Было и такое обвинение (орфография сохранена): «Во время всеобщной переписи населения Гусев Я.И. проводил антисоветскую агитацию распространяя контрреволюционные слухи о том, что всем будут ставить на лбу круглые советские печати, а после смерти все с печатеми попадут в кател с кипящей смолой». Протоиерея Иакова Ивановича Гусева допросили всего один раз, предъявив обвинение в антисоветской деятельности. Отец Иаков на допросах держался достойно и мужественно; как и младший брат, священ-номученик Михаил, виновным себя не признал.
24 ноября 1937 года было подписано обвинительное заключение, а дело передано на рассмотрение Тройки при УНКВД по Горьковской области. Второго декабря последовал приговор — расстрелять, имущество конфисковать. На выписке из протокола стоит запись: «Расстрелян в Горьком 26 декабря 1937 года».
В октябре 1959 года свидетели обвинения от своих показаний отказались, один из них пояснил: «Конечных фактов антисоветских действий со стороны Гусева я не знал тогда, не знаю и сейчас. Составлений следователем протокол я подписал по его просьбе, так как считал, что это было нужно но тому времени».
После ареста отца Иакова его супруга Елена Николаевна и дочь Вера провели несколько лет в ссылке Алтайском крае. Матушка там работала учительницей. Последние годы своей жизни она провела у дочери Веры в поселке Воротынец Горьковской области. Скончалась Елена Николаевна в 1975 году.
Непросто сложилась дальнейшая жизнь детей отца Иакова. Вера после школы хотела продолжать образование, но ее не принимали в учебные заведения. Долго она не могла определиться. Наконец, ехала в Донбасс и нанялась в домработницы, чтобы потом, получив справку, поступить в вуз или на работу. Но случилось непредвиденное: в городе Веру знал бывший односельчанин, о ней все стало известно, так что ей пришлось уехать, не получив столь необходимой справки.
Утешение Вера искала в молитве. Однажды она видела во сне преподобного Серафима Саровского, который сказал ей: «Поезжай в Городец, поступишь учиться на фармацевта». Ободренная Вера поехала в Городец, где успешно училась, и потом получила направление на должность заведующей аптекой всело Воротынец. Там она и проработала до самой пенсии.
После смерти Елены Николаевны Вера часто гостила во Владимире у сына, ставшего военным врачом. 15 марта 1988 года у нее случился обширный инфаркт. Не приходя в сознание, Вера Яковлевна скончалась на руках сына. Похоронили ее во Владимире.
Сын отца Иакова Иван Яковлевич родился 1 июня 1915 года. Его крестили на следующий день в елизарьевском храме, где служил отец. Таинство Крещения над младенцем совершал дядя — отец Михаил Гусев, восприемниками новокрещеного стали тоже родственники: дед по матери, священник села Ильинское отец Николай Виноградов, и бабушка по отцовской линии, вдова протоиерея Серафимо- Дивеевского монастыря Лидия Петровна Гусева. На торжество собралась вся дружная семья.
Ваня Гусев был первым помощником отца Иакова в домашнем хозяйстве: работал в саду и огороде, плотничал, делал ульи для пасеки. Семье отца Михаила он подарил два чемодана из фанеры собственной работы, довольно хорошие по тем временам, легкие и удобные.

До войны Иван Яковлевич работал учителем начальных классов в школе. Родным он запомнился как замечательный собеседник: остроумный, веселый, часто рассказывавший забавные истории о своих учениках. Иван Яковлевич погиб в годы Отечественной войны в ожесточенных боях на Курской дуге. Родные с горечью вспоминали и жалели, что когда-то Ване сделали операцию: мальчик родился с искривленными ступнями. «Мог бы не попасть на фронт из-за ног, — говорила Елена Николаевна, — и не быть бы ему убитым».
Долгое время после расстрела отца Иакова его родные не имели никаких сведений о судьбе арестованного батюшки, и только в 1959 году матушке Елене пришло ложное сообщение о смерти ее супруга, якобы последовавшей от пеллагры 17 мая 1940 года в исправительно-трудовом лагере.
ПАМЯТЬ СЩМЧ. ИАКОВА 26 ДЕКАБРЯ

(Текст взят с книги «Жития святых, новомучеников и исповедников Земли Нижегородской», авторы архимандрит Тихон (Затекин), О.В. Дегтева).

Просмотры (196)